Давно я не видел над степью орла
У Дона.
В небытие канули – Тамерлан
С Наполеоном.

Ушли в невозвратное Гитлер, Вильгельм,
Разбиты.
И деда ушедшего в шкафе шинель
Забыта.

И камень на сердце, и жизнь как вода,
Дырявы ботинки.
И продана деда героя звезда
На рынке.

Великая канула в лету пора.
Отпеты
Пустуют деревни, пусты хутора
Разуты, раздеты.

Сверкает церквей золочённая жесть
И вилл белых камень.
И вам уготована, думаю, честь
Уйти за веками.

И кружит Россию в объятьях кольца,
Проклятого круга.
Невидно начала, невидно конца.
То буря, то вьюга.

И гордо не кружат над степью орлы,
Закованы в гербе.
Они освящают богатым столы,
Незнающим меры.

И лишь беспилотник над степью. Скажи,
Скажи мне и ветру,
Светла где ещё и нетронута жизнь?
Где жертва?

Рыжий Лис

Деревенская улица. Стужа.
Двор. Хибара убогая. Ночь.
У забора прощается с суженым
Мужика небогатого дочь.

– Выходи за меня, вижу нужен.
– Нет, не выйду, оно нам на кой?
Горе нам с тобой и без замужества
Будет выдано щедрой рукой.

Год промчался, как воды вешние.
Та же пара и тот же дом.
– Нам бы сына и дочь, моя нежность…
– Не о том, не о том, не о том…

– Не о том милый думаешь. Голод,
Нищета на пороге цветут.
Детям выпадет эта же доля,
Не хочу я плодить нищету.

Десять лет. Новый дом на участке.
В детской ждёт сына, дочь ли, кровать.
Вроде вот оно, на тебе, счастье,
Только надо долги отдавать.

В кандалах и колодках процентов,
Молодые опять налегке.
И не марки, ни гривны, ни цента,
Ни рубля в их худом кошельке.

И ещё десять лет. Дом, как призрак.
Пыль внутри, пустота, темень, тишь.
За долги он отобран. Долг признан
Неоплаченным. Милым – кукиш.

Так пустеют Российские сёла
И ползёт по стране нищета,
Вместо детского смеха весёлого,
В хатах грозно молчит пустота.

Или пьяная бесится удаль,
Если некуда больше бежать.
И суды, и проценты, и ссуды,
И в конце деревянный пиджак.

Рыжий Лис

Всё меньше поле с хлебом.
Всё тише нивы шум.
О небо, небо, небо,
Верни нам небо ум!

На поле запустенье
И стаи саранчи.
И нет уже терпенья
Валятся на печи.

И взгляд опять невольно
Тревожит звездопад.
С далёкой колокольни
Бьёт траурный набат.

И мрёт от недорода
Великая страна.
О, вы, враги народа
Возрадуйтесь сполна!

Безсилья тьмой объяты
Деревни, города.
Куда, куда, куда ты
Идёшь страна, куда?

Тревога на границе,
В Москве царит она
И снится, снится, снится
Гражданская война!!! 

Рыжий Лис

Тревога, тревога, тревога,
Прорвало реактор. В морях
Мы молимся тайно не богу –
Мы молимся – матерям!

Сто метров воды над макушкой
И берег врага впереди.
Не жди капитана подружка
И мама матроса не жди!

Трещит, надрывается счётчик
И гонит в реактор старпом
Зелёных матросов без счёта
– О счётах, ребята, потом!

И мы радиацией дышим
И лодка во мраке кружит,
И мрут корабельные мыши,
А людям приказано жить!

Пока не дойдём до границы
Своей необъятной страны…
Обуглены пальцы и лица
Туманом холодной войны.

И раненым надо на берег,
– Но берег, ребята, не наш.
Походные, снова, потери
Заносит в журнал экипаж.

И лодка слабеет и стонет.
И все ухищрения зря.
– Нет, мы не за Родину тонем,
Мы просто любили моря!

Вот кингстоны нами открыты.
– Увидимся в небе братан!
Не за «царскую» морду сытую,
– Так приказал капитан! 

Рыжий Лис

Падает мокрый снег
И на ладони тает.
Из переулка смех –
Пьяной ребячьей стаи.

Падает снег, как рубль,
В лужи и на песок.
И сапогом загублен
Злой выпускает сок.

Снег никому не нужен –
Это всегда расход.
Поступью неуклюжей
Близится Новый год.

Будет кому-то ёлка.
Весело стало жить.
Ну а кому-то полка –
Зубы на ней сложить! 

Рыжий Лис

Могила сына. Рядом мать.
Платок с плеча упал…
Ушёл служить, не воевать
И без вести пропал.

Звонила мать в военкомат,
Металась по стране,
И чудо – раненый комбат
Шепнул на ухо ей.

Не правду, так, её кусок,
Под близкой церкви звон,
Как был в Донецке марш-бросок,
Как захлебнулся он.

Как вынес парня из огня
И сам к земле прирос.
Как под конец того же дня
Их грузовик увёз.

Но парень умер, как не жил,
От Родины в дали.
И две сапёрки на ножи
Подняли пласт земли.

Почти под носом у врага,
Где через речку мост –
Растёт и ширится в лугах
Без имени погост.

Там много срочников с зимы,
Влетевших в кутерьму.
А безымянные холмы
Не скажут никому.

Лишь голый крест поцеловать
Шанс бабе перепал…
Ушёл служить, не воевать
И без вести пропал!

Рыжий Лис

Говорила сыну мать
Ночью у постели:
– «Эх, сыночек, нам бы спать,
Да по три б недели.
Кабы вдруг на много лет
Тьма на землю б пала,
Эх, дружок, мой ясный свет,
Я б не горевала.
Я и свечи уж порой
В церкви зажигаю,
И молюсь до мглы сырой,
Плачу, умоляю,
Только Он не слышит, знать,
Или еле-еле,
Эх, сыночек, нам бы спать,
Да по три б недели.
От трудов болит спина,
К полу жмёт усталость,
Эх, совсем, совсем одна
В мире я осталась.
Завтра, милый, воровать
Будем, может статься,
Эх, сыночек, нам бы спать,
Да не просыпаться».

Рыжий Лис

Старуха.
Я к вам пришла из далека,
Чуть ноги волоча,
С бумагой важной на руках,
С рецептом от врача.
Но вот, поди, не разберу,
Что там, как не крути…

Аптекарша.
Приди старуха поутру,
Назад повороти.

Старуха.
И рада б милая моя,
Да ноги все в огне.

Аптекарша.
Подвинься, видишь, тень твоя
Читать мешает мне.

Старуха.
Но ведь рабочий день у вас
Закончится лишь в пять.

Аптекарша.
А я вот чай попью сейчас
И можно закрывать.

Старуха.
Помилуй, что же ты несёшь,
Ведь ты же фармацевт.

Аптекарша.
А чёрт,
       (с отвращением)
                      Да что с тебя возьмёшь,
Давай сюда рецепт!
Чего шатаетесь вы тут,
Какой от вас навар.
На рубль чего-нибудь возьмут…

О, дорогой товар!

Тогда сейчас один момент,
Раз так уж вы больны…

Старуха.
Вот, дочка, льготный документ,
Я ветеран войны.
Родные в мир иной ушли,
Осталась я одна.
В награду – только костыли
И на день – горсть пшена.
Одна надежда – соцпакет.
Один спаситель мой.

Аптекарша (отшатываясь).
А, э, да что ты, Бог с тобой,
Таких лекарств нет.

Рыжий Лис

Площадь Ленина. Ёлка. Луна.
Вот уж скоро двенадцатый час.
Шепот стелется – «Будет война».
– «Где-то карточки вводят у нас».

Площадь. Ёлка. Идёт концерт.
Но невидно в глазах огней,
Все считают в уме процент –
Оказаться на той войне.

Неизвестно – за чей карман?
Под чью дудку ты будешь петь?
Алкогольный идёт дурман,
По спокойной ещё толпе.

Полицейские огоньки –
Окружают, как свет в раю.
Спите толстые кошельки
Мирно – «Баюшки вам баю».

Площадь Ленина. Ёлка. Гам.
Пьёт и курит – «народа вошь»
И беспомощно тянет вождь
Руку к свету, да где уж там.

Рыжий Лис

«Смотрите, завидуйте, я гражданин!»
Когда-то писал Маяковский,
Гордясь своей, «из широких штанин»
Советского паспорта плоскостью.
А теперь, на обложке его, увы,
Толи орла, толи ворона,
Тело одно – две головы
Тянут в разные стороны.
Могу ли я о себе, вот так
Сказать, как поэтом сложено?
Ведь я не русский теперь, а так,
Лишь нижнего чмо Поволжья.
Кто я, чеченец, или узбек?
Какого я сын народа?
Давно двадцать первый стирает век
Последнюю нашу гордость.
Уж с завистью нас не стали есть
Глазами. На нас плевали.
Мы скоро забудем кто мы есть,
Как многие забывали.
Могу ли гордиться я тобой,
Как сказано нам гордиться,
Когда лишь имя последний бой
Даёт на твоей странице.

Рыжий Лис