В одном селе далёком,
Семья одна жила.
Пусть жизнь была нелёгкой,
Но счастлива была.
Но, понесла мамаша
И вот вам дочь Наташа.
Ребёнок был премилым,
Красив ребёнок был,
Но, странно, что есть силы –
Он кашу полюбил.
Весь день в трудах мамаша,
Чтоб накормить Наташу.
Что только в доме нету –
Цветы, игрушек сто.
– Наташа, хочешь это?
– Наташа, хочешь то?
Но вновь ревёт Наташа,
– Скорей подайте кашу!
Отец в колхозе пашет,
Мать в доме, у вещей,
А дочь весь день за кашей,
А ночью возле щей.
Скажу вам откровенно,
Пытались ей помочь,
Но вновь самозабвенно
Та ела день и ночь.
И вот она девица,
На ней пора жениться.
И вот, пышна, высока,
И взгляд её горяч.
И спереди, и с боку,
Как волейбольный мяч.
И парни табунами,
Забыв своих подруг,
Как в бой солдат, за знамя,
За ней срывались вдруг.
По деревенским меркам
Худые – недомерки!
Почти не отходила
Наташа от стола.
Подруги её силой
Тянули из села.
Там славная гулянка…
Там привезли коня…
Там парни на полянке
Играют у огня.
И иногда бывало,
Та кашу забывала.
И шла, прогнать печали
В большой колхозный клуб.
И косяки трещали,
Грозя порушить сруб.
Попляшет непременно,
С подругами споёт,
Пока не рухнет сцена
Под тяжестью её.
Она халат обмашет
И вновь к кастрюле с кашей.
А за селом, где поле,
Овраг огромный был.
И кто-то, поневоле,
Там мостик проложил.
Обед ли землепашцам,
Приказы ли несут,
Все, чтоб вокруг не шастать,
Через мосток идут.
Удобный, безопасный,
Колхозный мост прекрасный.
Как правило мамаша
Отцу несла харчи,
А дочка возле каши
Валялась на печи.
Но как-то мать простыла,
Слегла и на беду,
Наташу навострила
Отцу нести еду.
И вот, как трактор пашет
Ногами грязь Наташа.
А по селу недавно
Хлестало, что есть сил.
Обед, закрывши ставни,
Никто не выносил.
И лишь одна Наташа,
Во всю прибавив ход,
Быстрей вернуться к каше,
Чтоб, прёт, как вездеход.
И холод ей не страшен –
Жир толще замка башен.
И вот она подходит.
Пред нею мостик тот.
За ним поля и вроде
У плуга кто-то ждёт.
На мост она ступила,
Но, рухнул мостик вдруг
И страшной грохот силы
Потряс поля вокруг.
Не выжила Наташа,
Убита страстью к каше.
| Главная » Статьи » Поэмы |
| В категории материалов: 6 Показано материалов: 1-6 |
Сортировать по: Дате · Названию · Рейтингу · Комментариям · Просмотрам
|
Что ж, труд я свой нелегкий, 1 2. И так вот час за часом 3. 4. |
|
5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12.
Рыжий Лис |
|
Рыжий Лис |
|
Стоял у обрыва Раскидистый вяз. Казалось в земле он Навеки увяз. Почти что касаясь Макушкою туч, Стоял он, как камень Угрюм и могуч. А там, под обрывом, Где леса разгул, Раскинулся старый Забытый аул. Отрезан от мира Вершинами скал, Веками он там Не меняясь стоял. И прочным окован Уныния льдом Стоял там богатый И каменный дом. Он стражу подобно Покой сторожил. Владыка селенья Искандер там жил. Представим же, впрочем, Героев друзья. Несносен, порою, Бываю и я. Но злым был владыка, Как зимняя ночь. А рядом жила Его юная дочь. И были они Не похожи ни в чём. Речь дочки звучала Весёлым ручьём. Старик был угрюм И обычно молчал. Молчать надоест, Он проклятья ворчал. Он долгие годы Селенье томил. И проблеск свободы Железом клеймил. Упрям он и груб был, И слеп, как стрела. А дочь совершенно Другою была. Взращена строптивым И злым стариком, Она распустилась Прекрасным цветком. Как ангел небесный, Как белый рассвет – Была она чистой В свои десять лет. И странно, но шалости, Игры у скал, Прощал ей безжалостный Злой аксакал. И трудно поверить, Как зол он не был, Но дочку похоже, Он всё же любил. И верно, ведь кроме Девических чар, Имела девица Божественный дар. Серебряный голос, И ловкую речь. И пением многих Умела развлечь. Но скучно и жарко, Прости ей Аллах, Сидеть за запором В родимых стенах. Лишь шаг за ворота, Глядишь, до темна, Меж скал, по тропинкам, Гуляет она. И часто бывало, Лишь солнце взойдёт. К могучему вязу Девица идёт. К тому, что бесстрашно, Над пропастью рос, Открытый всем бурям, В жару и мороз. И там она пела, Девчонку не раз Задумчего слушал Раскидистый вяз. И что не скажите, Но кажется мне, Тоскливо жилося Ему в тишине. Пусть солнце играет И весел рассвет, А вязу без песен Веселия нет. Как молнией синей Стоит опалён. Мне кажется други, Что был он влюблён. Но тикали годы, Минуты плелись, А песни всё так же, Как прежде лились. И девушка с вязом Не знали забот. Но вот ей ударил Шестнадцатый год. Теперь же читатель, Мой преданный друг, Взгляни на вдали Зеленеющий луг. На скромные юрты Пастушьих семей, На игры, пусть бедных, Но ловких парней. На удаль и силу, И смелость иных. Но игры не долги, И день, словно миг. Лишь первые травы Потянутся вверх – Утихнет веселье И радость потех. И гонит отары Пастушеский круг. Становится пахарь За нищенский плуг. И редко бывает В родимых стенах. Порою лишь только В безрадостных снах. И жил в том селенье Один сирота. Спокойный характер, И юрта проста. Но всё ж не бездарен Был этот юнец, Он пел о Манасе, Как раньше отец. Лишь только пригреют Долину лучи, Уже у аула Юнец манасчи. То бай зажиревший, То тощий сосед, Одаривал юношу Парой монет. Ты чуешь, читатель, Мою параллель. Хоть, всё же, сравненье Не главная цель. Но кончим прелюдии Нудный показ, Отдай же приказ мне Продолжить рассказ. И так – он крестьянин И жизнь, словно ночь. Она аксакала Богатого дочь. Но лопнули с треском Сословий ремни, Когда на дороге Столкнулись они. И вот заиграла Горячая кровь. Они и по утру Увиделись вновь. И каждый друг в друге Навечно увяз, Как в почве увязнул Знакомый им вяз. Но юной девице Пора под венец. Богатую свадьбу Готовит отец. И думает разное Каждый из них, Совсем ведь не тот Ей назначен жених. И вот, лишь проснулась На небе луна, В чабановской юрте Рыдает она. Растоптаны грёзы И видит юнец Ещё пол недели И песням конец. И вот молодые, Лишь стало темней, В понятной тревоге Седлают коней. Короткие взмахи Нагайки и вот, Лишь пыль по дороге Стеною встаёт. А там, под горою, Уж слышится гул, Встревожен ночною Пропажей аул. Осёдланы кони, Толпится народ, Родные погоню Устроят вот-вот. Заряжены ружья, Сверкают ножи, Несчастный Искандер В постели лежит. Нежданно, Ответным ударом сражён, От града насмешек Скрывается он. Но вот, наконец то, Копыта стучат. – Проверим у вяза! Кунаки кричат. – Проверим, пока что, Нам светит луна. Быть может опять Задурила она! Но пусто у вяза, Лишь сумерков муть, Клубится под кроной. И вновь надо в путь. Поймать святотатцев, – Чужое не трожь! Ей всыпать горячих, Ему в рёбра нож. Всю ночь по ущельям Метались огни. Но тщетно к беглянке Взывали они. Вот снова над скалами Всходит заря. Вернулась погоня, Все поиски – зря! Но вот, что, товарищ, Скажу я сейчас. Вдруг грянула буря В тот сумрачный час. Разверзлися хляби И ветер запел, И вздрогнули горы От огненных стрел. И вдарила молния Где то меж скал, Где вяз над обрывом Склонившись стоял. Почти что касаясь Макушкою туч, Как думалось раньше Силён и могуч. Как камень, когда-то, Был крепок тот вяз, Но зря не в своих он Проблемах увяз. Поэтому ныне Там нет ничего. Людские желанья Спалили его. Рыжий Лис |
|
Тут мало вздохов при луне… И ненависть закабалённых, * * * Ходил юродиевый по стране, 1. 2. 3. 4.
Рыжий Лис |
|
Всем ликвидаторам Чернобыльской катастрофы посвящается:
1. Зачем порой приходишь ты так рано И радостью вливаешься в умы. Холодные объятия зимы Покинув. Хоть в снегу соседи-страны. И вроде, в ещё зимнее число, Врываешься теплом и птичьим пеньем. И зеленью, и жизненным кипеньем, А за собой, потом, приводишь зло. Весна, порой ты будишь в наших душах, Неосторожности уснувший механизм, А он, порой, оттиков, страны рушит. Страна пока что верит в коммунизм. И верит в силу ядерных игрушек, Хотя они порой и тянут вниз… Вода тепла. На Припяти потеха И пляж уже наполнен детским смехом. 2. Над Припятью ещё стоит апрель, Но дни уж не по месяцу игривы. В садах цветут смородина и слива. И город заливает птичья трель. И утро красит небо перламутром. Горит над лесом алая заря. Автобусы готовятся в наряд По области идти. Простое утро. И на прогулку топают жильцы: Свекрови, тёщи, мамы солнцу рады, И рады солнцу важные отцы. Нет лучше этой городу награды, Когда спешит народ во все концы И человеку нет нигде преграды. Ведь город плод научного успеха – Гуляет рядом ядерное эхо. 3. Затихло эхо гитлеровских лет. Республика забыла про руины Смертельных дней. И снова, Украина, Так ласков над тобою мирный свет. Рассвет. Ещё четыре дня до Мая. По летнему шумит зелёный лес. За лесом стены белые АЭС И ядерное эхо не смолкает. Заковано в броню уже давно, Ты служишь человечеству исправно И держишь щит могучий над страной. По проводам течёшь в квартиры плавно. Пусть темень за квартирною стеной, А в комнатах тепло, светло и славно. Любая непогода не помеха, Но, нет ошибкам, или всё – приехал! 4. Уж солнце тянет к городу лучи И ветер с тополей печаль срывает. Шоссе поток машин одолевает И до ночи моторами ворчит. И манят в лес озёра и пруды, Но городу пока что неизвестно, Что у реки, за лесом, неуместно, И не ко времени струится в небо дым. А у больницы Аня медсестра, Разбуженная ночью по тревоге Ждёт мужа. Возвращаться уж пора… Пожарник он. Ждут белые чертоги… Вновь скорая уходит со двора И, говорят, оцеплены дороги. Цветёт сирень. Над крышей птичьи стаи. День ядерным рассветом рассветает. 5. А город солнцем праздничным залит И люди ничего ещё не знают. Четыре дня осталося до Мая. Лишь дым тревожит взгляд людской в дали. Лишь медсанчасть болезненно хрипит, Наполнена израненным народом. И счётчиков стакатто, запах йода, А в городе не знают. Жизнь кипит. И по палатам стоны, плач родных… Опущены тяжелым грузом плечи… И родственников гонят от больных: – Они опасны. Тут утешить нечем. Облучены без меры пацаны, Им путь в Москву. Там только это лечат. Правительству, наверное, виднее – Два дня спустя лишь город опустеет. 6. А в городе субботний день идёт И отдыхают люди от работы, А где-то по аэродрому топот, Для раненых готовят самолёт. Качаются носилки на руках И Аня рядом с мужем обожжённым . Врачи, пилоты, пострадавших жёны… И небо голубое в облаках . Волнуется зелёная трава. В истории, запомните до гроба, Уж пишется новейшая глава – История с названием – Чернобыль. Не повторилось это снова чтобы, Но, кажется, напрасны все слова. Любовь к комфорту, ты невыносима, И в свой черёд проснулась Фукусима. 7. О, Украина, снова ты в тумане. Опять апрель. Теперь идёт война. И корчится в мучениях страна. И, может, погибает где-то Аня. Которая Союз пережила. Была ль она такому счастью рада? И снова выпадает ей в награду – Пустеющие улицы села. Как будто над страною злобный рок, Хвалится бронированным доспехом, И двадцать первый век уж не помеха – И снова где-то давит на курок Солдат. Опять войны гражданской эхо Страну жуёт и делит, как пирог. И рвут снаряды чёрной почвы вены, А рядом так нагадившие стены!
|